Наш год Енотов

Пол Теру

Неважно, веселились мы или грустили, фоновое ощущение не отступало. Оно было как хроническая болезнь, как бессмысленная тревога. Казалось, в доме навеки установилась температура, неподходящая для жизни. А потом, в один слякотный мартовский день, мама сказала, что уезжает. Куда, не сказала. Обвела нас горящим, тоскующим взглядом — и точно язык проглотила, а заодно все слова, которые на нем вертелись. И вскоре, под низким, как потолок, небом, ушла к воротам, где ее кто-то дожидался.

— Она там, где сама пожелала, — сказал папа. — С коллегой.

Потом-то я понял, что именно в этот момент начался наш год енотов. Первый симптом был такой: папа, занятый каким-нибудь делом, вдруг замирал истуканом, потом начинал озираться, морщил нос. И наклонял голову набок, словно вслушиваясь:

— Странный запах.

Раньше папа был адвокатом.

Продолжение по ссылке: http://esquire.ru/fiction/paul-theroux