Самолет снова поднимает меня в воздух над годородом тысячи огней. Есть в ночных перелетах что-то такое вдохновляющее, заставляющее с замиранием сердца искать твой город в далеке, через океаны черной жадной пустоты. Она не хочет показывать мне твою крышу. Нет, я не пролетаю над твоим домом, иначе все это выглядело бы как-то слишком трагично и наигранно. Просто сворачиваю в сторону океана и вперед, вперед! Лишь бы подальше от тебя.
В неспособности принять самостоятельное решение есть какое-то особое отчаяние. Оно находится где-то на грани между полным бессилием, жалостью к себе, наивностью и самобичеванием. Вершина пирамиды из блеклого камня. И танцуя на этом острие иглы обретаешь совершенно чарующий шарм в своих собственных глазах. Это ж надо все так красиво сочетать!
Нездоровая порция любви к себе позволяет все еще держаться на плаву. Все еще. Пока что. Но в этом океане чудес и изумлений абсолютно пресная вода: ни грамма поддержки от нее. И ни берега не видать, ни дна.
Но я до сих пор нахожу на себе разрозненные лоскуты наших совместных воспоминаний. Не сдираю их с себя, а любовно прижимаю к сердцу, забочусь о них и берегу, словно это самые дорогие шелка планеты. Но как ни посмотрю на свое сердце, так оно словно в плесени, а не в шелках. И все твое наигранное сожаление, вся иллюзорная глубина — лишь оправдание неоправданным надеждам.
Ты жонглируешь словами только ради простого «Я тебя не люблю, но оставайся рядом. Мне удобно.».
Хочешь раскрою самый большой свой секрет? Я не слышу ничего из того, что ты говоришь. Потому что так удобно мне. Я заглядываю в твои глаза, наполненные сиюминутным счастьем, теплом и нежностью. Все потому что ты такой же чертов гениальный актер, как и я. И завтра ты всего навсего вынырнешь из этой оболочки, в которой я делю с тобой досуг, пищу и сон, и это будет так же, как снять теплую одежду, зайдя домой с мороза: страшно первые пару секунд, но потом приходишь в норму, да и в домашнем намного комфортнее. А в оболочке останется рваная дыра. И эту дырявую ношу мне тащить над землей на тысячи километров через пол мира. Я ее конечно тоже сниму, но с небольшой разницей. Я положу ее в сундук и буду трепетно хранить в самом темном углу моей души.
И когда я буду вспоминать, я оденусь снова в это уютное воспоминание, словно в старое платье, настолько любимое, что выкинуть рука не поднимается. И я буду вертеться в нем перед зеркалом, не замечая дыр и потертостей. И буду чувствовать себя самой прекрасной на свете. Потому что от такого «шелкового платья» в глазах зажигаются огоньки, а от сердца отлегает бездонная тоска.

И когда в следующий раз мы поедем смотреть на птиц, я буду целовать тебя как прежде, дрожать и таять от каждого твоего прикосновения просто потому что это ты. 
Ты не считаешь, но я уже завела бесконечный таймер.. 

🎵 ▶ astronaut — fly with me